Дом в центре - Страница 15

О том, что Кардинал человек серьезный, я подумал, когда рация ожила в одну минуту одиннадцатого. По-моему, надо быть сверхсерьезным, чтобы выходить на прогулки с такой точностью.

- Говорит "Потемкин". - Голос я не узнал, но так мы договаривались окрестить ребят по дислокации. - Дедуля вышел из подъезда дома номер одиннадцать. Там еще телефон-автомат рядом, веду его.

Потемкинская, одиннадцать. И автомат рядом. Не знаю, меняет ли Кардинал маршрут, но если папаша не найдется, через неделю попробую подкараулить старого придурка. Я переключился на своего второго агента.

- "Таврида", это шеф. Деда засекли, он идет в садик от Потемкинской, идите навстречу.

- Иду, - прохрипела рация.

Считая, что до конца Кардиналовой прогулки никакой информации не будет, я с журналом откинулся в кресле. Но отдохнуть не удалось. Уже через пять минут мой агент вышел на связь. Хрипение не могло скрыть паники в голосе.

- Эй! Это "Таврида". Очень плохие дела. Сашка мертвый лежит на земле. Я сматываюсь. Мне кажется, его убили.

7. ВЕТЕР, ВЕТЕР, ТЫ МОГУЧ...

Мой собеседник здорово напоминал американского гангстера тридцатых годов из фильма в стиле ретро. Очевидно, к такому сходству он и стремился, раз в жаркий летний день не снял свою широкополую шляпу даже у меня в комнате. Широкие брюки... Или сейчас мода такая? А двое его спутников даже не скрывают, что они телохранители. Стоят, как цепные псы, только свистни. Ну ничего, у меня пистолет в кармане и палец на спусковом крючке. А еще лучше - дверь за спиной. Кто меня поймает в моем Доме?

- Я понимаю, - сказал "гангстер", и узкие усики над верхней губой капризно изогнулись, - всякое бывает. У вас свои разборки, у нас свои. Но зачем наших ребят подставлять? Договорились же на мелочевку!

- Да кто его подставлял? И кто сказал, что его убили? Ваш второй ведь ни крови не видел, ни выстрела не слышал. Может, у него сердце прихватило?

- Какое сердце? Не было у него сердца сроду. Он вообще культурист. Значит, красавчик в майке, подумал я. - А Сибиряк не подошел, потому как там такие костоломы суетились... Пульс с умным видом щупали. Он испугался, что они у него одинаковый пакет с рацией увидят. Жить-то хочется. Да тебя за такие дела наказывать надо!

Я крепче сжал пистолет. Интересно, он виден или не виден? А у них есть оружие?

- Вот что, - мой гость подошел к оконному стеклу и, глядясь в него, как в зеркало, поправил шляпу. - Мы можем договориться. Заплатишь компенсацию. Десять тонн. Даем три дня на доставание. Попробуешь слинять еще накинем. Не советую.

Ох, орлы, подумал я. Не знают, с кем дело имеют. Да я ведь могу никогда больше в жизни через свой подъезд не выходить. А никто из посторонних ни за что ни одну дверь в Доме без согласия изнутри не откроет. Гарантирую. Разве что с динамитом. Но зачем мне искать осложнения? С моим-то материальным положением... Я заставил себя нахально улыбнуться.

- Не надо мне сроков. Я уже думал на эту тему. Договоримся так: даю вам не десять тысяч, а двадцать. Но с условием. Вы про меня навсегда забываете. Телефон вымарываете. Никаких заказов, никаких списков, не буду я больше этими мелочами заниматься. Своих дел хватает.

"Гангстер" так разволновался, что даже снял шляпу. Под полями скрывались пронзительные серые глаза, а под самой шляпой - коротко стриженные черные волосы. В глазах читалось жгучее любопытство. Он явно не хотел терять такой контакт.

- Я не жадный. За лишним червонцем не гонюсь. Может, десять тысяч, а потом свяжемся? Когда свои дела закончишь.

- Не будем торговаться. - Я достал из ящика стола две пачки сторублевок. Конечно, никто их не готовил специально, но Дом не должен был обмануть. - Бери, и с богом. У вас своя свадьба, у нас - своя.

На этом мы и расстались. Я наблюдал в окно, как троица села в элегантную голубую "девятку". Следом за "девяткой" тронулись белые замызганные "Жигули", битком набитые народом. Вот это банда!

Говорят: "Трус в минуты опасности думает ногами". Первоначальный испуг уже давно прошел, бежать было не от кого и некуда, но я не мог придумать ничего другого, кроме метания по комнате подобно дикому зверю в клетке. Ай да Кардинал! Ай да я, король дураков! Не догадаться, что Кардинала тайно охраняют! Ну, я дилетант. О преступниках сужу по книгам и фильмам, да и то... Но этот красавчик, неужели не мог осторожнее, если явные костоломы рядом бродили?

Проклятый сентиментальный Кардинал! У человека к услугам все парки мира, а его, гада, в Таврический садик тянет. Видали ностальгию? Я ругал Кардинала, хотя знал, что виноват сам. Нужно мне было с барахольщиками связываться?! А если бы не связался, сам бы и погиб? Нет, надо искать Атланта. Где этот старый пень шатается? Нет, чтобы как все нормальные пенсионеры в Таврическом саду гулять...

С интервалами в час я выстукивал дверь в комнату Атланта (дверь в его квартиру меня впустила). Безрезультатно. Старик не явился домой даже в полночь. Дискретностью он не баловался, а то бы отец предупредил. Неужели нашел себе старушку, где-нибудь на другом континенте? Вот некстати!

На следующий день моя вахта у дверей Атланта началась в семь часов утра, но толку не было никакого. К полудню я разнервничался. Мне начало казаться, что отец уже убит и все мои старания напрасны. Заведенный донельзя, я сбегал в Феодосию проведать мать. Тоже лопух. Конечно, она была на пляже, и хозяйка даже не знала, на каком.

К семи часам вечера я подумал, что сейчас сойду с ума. Книги не читались, кино не смотрелось, музыка не слушалась. Деликатесы не лезли в рот. Я вспомнил выражение: "Пережили голод, переживем и изобилие". Да, пытка изобилием тоже имеет место. Я находился в одиночной камере, откликающейся на любой мой чих. Но камера была ОДИНОЧНОЙ. Хорошо хоть, двери не заперты.